- Я один сражался с целым войском, пока позади меня ломали мост. Этруски один за другим падали под моими ударами! Наконец, мост был сломан, и ничто не угрожало городу.
- Как же ты спасся, дедушка?
- О, когда я понял, что опасность миновала, я пригнул в реку и уплыл от неприятеля. На том берегу меня встретили как героя!
- Дедушка Рим, ты такой сильный и храбрый!
- Да что уж там… Германия, ты чего какой задумчивый?
-Просто не могу понять, как ты в таком доспехе переплыл Тибр…
Угрюмый Ларс.
- Как же ты спасся, дедушка?
- О, когда я понял, что опасность миновала, я пригнул в реку и уплыл от неприятеля. На том берегу меня встретили как героя!
- Дедушка Рим, ты такой сильный и храбрый!
- Да что уж там… Германия, ты чего какой задумчивый?
-Просто не могу понять, как ты в таком доспехе переплыл Тибр…
Угрюмый Ларс.
Это типа эпиграф...
кровяка, злоба и всякое такое.
По праздникам у колизея собирается огромная толпа. Уставшие люди хотят развлечений, и кровавое представление – то, что надо, чтобы разнообразить будни. Громадная арена в такие дни напоминает улей. У каждого человека в запасе масса вопросов для обсуждения, и если хочешь, чтоб тебя услышали, приходится кричать во все горло. Вот и жужжит людской рой.
«Интересно, чем сегодня развлекаться будем?»
«Где же ты такую ткань нашла?»
«Только бы дождя завтра не было!»
На улицах и так невыносимая жара, а в давке у входа, кажется, настоящее пекло. Всем нужно проложить себе локтями дорогу и занять места поудобней. В толпе раздается крик – в толчее придавили женщину. Некоторые оборачиваются, и вновь продолжают двигаться ко входу, увлекаемые людским потоком. Какое кому дело до чужих бед!
Внутри колизея слышатся вопли. Это император приветствует толпу. Вот он занял свое место на троне. Сейчас все начнется.
Рим задумчиво переставлял пальцы на подлокотнике трона. Действие на арене мало его интересовало. Все это он уже много раз видел. Кровь, грязь, крики. Потом он решит, кому быть помилованным, а кому умереть. Может, опустит раба на свободу.
- И что на этот раз? – Рим спросил это, ни к кому особо не обращаясь.
- Германец. Раб, взятый в одном из последних боев, - целый нестройный хор голосов в ответ. Хотят быть замеченными им, хотя он даже головы-то не повернул. – Будет драться…
- Понятно,- он слегка кивнул головой, а затем развернулся к своему военачальнику. – Тяжелые были бои. Много людей потеряно.
- Вам совершенно не о чем беспокоиться, император. Им не повезет так в следующий раз.
Громкие крики и свист заглушили конец его фразы, и Рим, поморщившись, отвернулся. Сейчас не время для дел, хотя голова только ими и забита. Здесь он будет отдыхать.
На арену выходил тот самый раб, о котором шла речь. Германец был очень высок, и без того короткая туника едва прикрывала его тело. Длинные волосы, немытые и нечесаные, с заплетенными в них косами, свисали ниже плеч.
- Как баба волосы отрастил, – Произнес кто-то за спиной Римской империи. – У вшей, наверное, настоящий пир.
- И куда ему такие лохмы? – Рассмеялся военачальник.
В это время раб дошел до середины круга и остановился. Решетка напротив поднялась, и навстречу германцу вышел огромный тигр. Несколько секунд зверь и человек смотрели друг другу в глаза, и голодное животное бросилось на свою жертву.
Рим, наверное, впервые с интересом следил за происходящим. Казалось, ничто не спасет раба, но он, каким-то чудом избежав зубов тигра, обхватил его за шею и начал душить. Два тела сплелись в одно рычащее и хрипящее целое и покатились по песку. Когти тигра раздирали тело раба, все вокруг залила его кровь, но германец и не думал ослаблять хватку. Наконец, зверь в последний раз сжал когти, оставляя на теле страшные борозды, и упал на песок.
Риму показалось, что все, кто наблюдал за поединком, до этого момента задерживали дыхание и теперь, наконец, выдохнули. Колизей взорвался восхищенными воплями. Рим прекрасно понял, что эти крики означают. Он медленно встал и подошел к краю балкона.
Германец лежал внизу, на песке. Опираясь на руки, он пытался подняться, но каждый раз падал в лужу собственной крови.
- Я дарую тебе свободу! Ты больше не раб! – Разнеслось над колизеем.
Варвар поднял лицо и посмотрел на императора. Риму впервые за свою жизнь стало действительно жутко. Лицо бывшего раба не озарилось радостью, он не кричал, не бил себя в грудь. Просто смотрел снизу вверх. В его глазах не было ни счастья, ни ненависти. Одно равнодушие. Рим развернулся и пошел к выходу.
- Император! – Германец говорил очень громко, раз перекричал огромную толпу. – То же самое будет и с тобой. Запомни это, император.
После этих слов над колизеем повисла мрачная напряженная тишина. Даже ветер умолк, изумленный наглостью иноземного раба. Рим с изумлением смотрел на германца, который, прикладывая нечеловеческие усилия, все же смог сесть.
«Это сон, просто сон, сейчас я проснусь в своей спальне, и кошмар закончится», - проносилось в голове у Римской империи. Он как завороженный смотрел на предсмертную дрожь тела, до этого бесстрашно сражавшегося, а теперь изуродованного и вдруг обессилевшего. Германец снова поднял голову и посмотрел прямо в глаза Риму. Южанину показалось, варвар заглянул прямо ему в душу, в самые дальние, скрытые от чужых глаз уголки. Что он там увидел? В последний раз вздохнув, Германия упал на песок и застыл.
Рим вновь продолжил свой путь к выходу. И ни одна живая душа в колизее не заметила, как ему хотелось убежать от равнодушных глаз и громкого голоса.
а здесь типа фанон.
переход Ганнибала через альпы«Будь ты проклят, Рим, за эти муки!» - Карфаген с трудом переставляет ноги. – «Я сделаю все, что в моих силах, чтоб ты сдох в канаве, как собака!»
Мало кто верил, что они смогут перейти через эти горы. Но попробовать все же стоило. Сейчас они уже спускаются к долине, и Рим не ожидает удара с этой стороны. Отличный план, хоть и осуществить его было практически невозможно.
В самом начале пути Ганнибал отпустил домой всех сомневающихся. Пусть его армия стала меньше, зато здесь собрались лишь верные ему воины. Ганнибал вселил в своих людей уверенность в победе. И Карфаген верил своему полководцу. Верил, несмотря на каждодневные потери. Они преодолеют горы и разобьют римские войска.
Карфаген родился далеко отсюда – в жаркой Африке. И прожил бы там всю жизнь, торгуя с другими государствами. Но Риму стало мало его владений в Италии, и он решил отвоевать у него Сицилию. Карфаген не боялся. Хоть у Рима и была большая армия, карфагенский флот считался самым сильным. Считался. Вместо того, чтобы честно сражаться римлянин схитрил. Его люди придумали специальные приспособления для ведения морского боя – вороны. Эти штуки были похожи на мостики с крюками, которыми зацеплялся борт корабля. Дальше по мостику переходили воины и сражались на чужой палубе. А в сражениях уже римским воинам не было равных.
Он просил о новой войне, но слишком уж свежа была память о поражении. Сенат ему отказал. Лишь сейчас вместе с новым полководцем у Карфагена появилась надежда на месть, и уж ее-то он не упустит. Одному из них придется умереть. И Карфаген точно знает, кто именно.
«Будь ты проклят, Рим».
Войско спускалось все ниже, и становилось теплее. Да и трудности никого больше не пугают. Тем, кто выжил, теперь ничего не страшно. Там, наверху, люди замерзали от холода, не удерживаясь на льду, срывались в пропасти. Карфаген сам чуть не свалился в одну из них. Ему подал руку полководец. За Ганнибалом шли не только из-за его лютой ненависти к римлянам, не только из-за успехов и веры в свою удачу, полководец на деле знал, как трудно приходится простым солдатам. Он спал с ними на голой земле, в первых рядах шел в атаку, презирая опасность.
- Я сошел с ума или действительно вижу внизу долину? – Спросил солдат, шедший справа от Карфагена.
- Тебе мерещится, Гамилькар! – Засмеялся кто-то сзади.
- Ему не мерещится, - тихо произнес Карфаген.
Все как по команде ускорили шаг. В самом деле, они вознаграждены за все свои лишения и страдания. Вот она – долина реки По, прямо перед ними.
Вечером того же дня Карфаген лежал на густой траве и широко улыбался. Скоро Рим заплатит за все свои подлости.
Обоснуй нужен??
Ганнибал - карфагенский полководец, римлян не любил и всячески боролся с римской заразой. В начале 2ой пунической войны перешел через Альпы, да и вообще был крутым малым.